Авторы «Малахитовых гитар» рассказали о том, как книга может вызвать новый виток развития уральской музыки.
Если бы русский рок был банком, то Свердловск (Екатеринбург) можно было назвать одним из самых крупнейших его вкладчиков. «Наутилус Помпилиус», «Агата Кристи», «Смысловые галлюцинации», — эти и другие группы гремели на всю страну и отголоски их величия до сих пор не забыты и позволяют колесить их бывшим или нынешним лидерам по просторам нашей Родины. Однако, как писал поэт Башлачев «времена меняются» и подобно тому как из неокрепших ростков вырастают мощные растения легендам на смену пришли не менее талантливые коллективы конца 90-х и начала нулевых годов. Писатели Антон Касимов и Дмитрий Мелких порассуждали об этих группах, написав книгу «Малахитовые гитары». Перед презентацией авторы дали специальное интервью порталу EKATB.ru. О веселых футуристических рассуждениях Дмитрия Мелких, о том остался ли в екатеринбургском роке протест, а также почему книга может мотивировать музыкантов на новые вершины читайте в нашем материале.
— В вашей книге есть момент, в котором говорится что «Наутилус Помпилиус» 80-х годов звучал по-кабацки. Также цитируется фраза Бутусова, который говорил, что «Нау» – это средняя музыка для средних людей. Но ведь в основе большинства произведений русского рока были тексты, несущие мощную социокультурную нагрузку. Может быть, имело смысл посмотреть на наш рок со стороны смыслов? Ведь это алмазы, орошенные дождем звука.
Дмитрий Мелких: Если смотреть на рок или на не рок со стороны смыслов, то надо понимать, что смыслы эти отнюдь не исчерпываются текстами. Да, у того же «Наутилуса» тексты были на уровне, потому что их писал блестящий поэт Кормильцев. Но, рассматривая лишь один из компонентов музыкального произведения, никакие смыслы осознать невозможно. Проще говоря, надо воспринимать звучание произведения в целом.
— Я был удивлен стилистикой вашей дискуссии на страницах книги. Там даже были очень жесткие ответы друг другу…
Дмитрий Мелких: Это в какой-то мере формальный прием, а не реальная переписка. Конечно, мы и в обыденной жизни обмениваемся мнениями. Когда же появилась идея написать книгу, то мы поначалу ломали голову, как совместить наши кардинально различающиеся вкусы и взгляды в одном тексте. Эпистолярная форма, где каждый может говорить от себя, но в рамках единого произведения, показалась удачной. Во время создания текста порой возникали претензии друг к другу, которые иногда выплескивались на бумагу.
— Дочитал книгу до последней главы «Март шестнадцатого». Но вашего итогового взгляда на сегодняшнее состояние уральской музыка я так и не увидел. Каков же он?
— Дмитрий, мне известно, что раньше вы занимались наукой. Одной из мыслей заключительной части стало то, что уральские рок-группы уже устарели, что парадигмы, на которых держатся наши группы, уже изжили себя. Какие еще закономерности современной екатеринбургской музыки вы вывели?
Дмитрий Мелких: Нет таких закономерностей. Есть несколько музыкальных команд, каждая существует сама по себе, при этом все на всех влияют и, кроме того, в нашем городе они чувствуют на себе определенное влияние Свердловского рок-клуба. Но очевидно, что влияние, ну скажем, на группу «Курара» манчестерской волны, от Happy Mondays до Stone Roses, куда значительней и важнее, чем влияние на них же каких-нибудь коллег по уральскому культурно-просветительскому цеху. И так для любых наших музыкантов. Влияния следует искать в мировом искусстве, а не в малахитовых шкатулках. Не стоит объединять местные группы в единое движение и искать общий саунд.
Антон Касимов: А я вот, например, считаю, что уральский рок существует. Уральский рок, – это музыка которая сложилась в определенных обстоятельствах и в определенное время и из этого можно вывести определенную закономерность. Однако, вся музыка была очень разная. Нельзя, например, сравнить «Чайф» и «Агату Кристи». Это совершенно разные группы. Для журналистов, удобно, например, как-то обобщать всю музыку города, делать шаблон. Для меня же главное то, что все эти группы питаются одной средой. И я очень хотел показать эту среду. И чтобы вся эта мозаика сложилась в единое целое.
— Когда я прочитал книгу у меня возникло трагическое чувство. Как будто я что-то потерял…
Антон Касимов: Есть такое. Тот же Юра Облеухов (гитарист группы «Курара») говорил об этом в интервью. Финал книги невеселый. Думаю, что это дает стимул для музыкантов показать, что их время еще не кончилось, и у уральской музыки есть еще продолжение пути. Хочется верить, что еще будут расти и развиваться много групп, которые мы вскользь упоминаем. Вместе с известными «Курарой» и «Сансарой». После того как пройдет время, станет понятно, что из себя представляет эта молодая сцена.
— Как правило любая музыка закладывает те или иные социальные ориентиры, правила поведения. Какие на ваш взгляд нормы задает уральская музыка, в частности те группы о которых вы пишете?
Антон Касимов: На мой взгляд такие ориентиры задает поэзия. Тексты поэтов, которые не связаны с музыкальной тусовкой 80-х. Свердловский рок сформировался таким, каким он стал потому, что он развивался в среде, где были далеко не одни музыканты, а это были и художники, и поэты, фотографы, тот же Ильдар Зиганшин, который фотографировал «Наутилус», режиссеры, например, Алексей Балабанов.
Антон Касимов: Я думаю, что свердловская музыка существует в эстетическом ключе и ни коем случае никого и ни на что не может подвигнуть. Политические призывы уже устарели. В этом плане отличие наших относительно молодых групп «Курары» и «Сансары» от других в том, что они занимаются чистым искусством. Они поют о том, что их действительно беспокоит, без учета конформизма и времени. Они не думают о том, чтобы протестовать против чего-то. И это очень хорошо, потому что это уводит их в чистое искусство. И это правильно.
— В книге отмечено, что в эпоху перестройки наши местные рок-музыканты меняли своими идеями эпоху, вписывались в историческую среду. Но сейчас такого уже нет. В таком случае почему вы стали рассматривать эту тему именно сейчас? В чем сегодняшняя актуальность?
Дмитрий Мелких: После распада СССР музыка на Урале, как и во всей стране, стала лишь одним из видов искусства. Лично мало интересуют социальные аспекты молодёжной музыки, влияние на общество и тому подобное. Мне ближе сугубо эстетические приемы. И я думаю, что никакой реальной социальной нагрузки современная музыка не несет, но тем не менее каких-то людей это интересует и кому-то тоже хочется поиграть в эти игры.
— Перейдем к играм. На страницах книги лидер «Сансары» Саша Гагарин сказал, что коллектив играет не музыку, а играет в музыку. Как вы относитесь к этому, принимая во внимание шквал вашей критики в адрес группы? (к Дмитрию)
Дмитрий Мелких: Это вовсе не разнос, а художественный текст. Не следует воспринимать саркастические замечания литературных персонажей в адрес той или иной группы как высоколобую музыковедческую критику. Если Александр Гагарин играет в музыку, то почему мы не можем поиграть в литературу? (с улыбкой)
— В начале вашей книги есть такая фраза: «Казаться вечно молодыми, когда это реально тяжело. На «Смысловые галлюцинации» намекаете и их грядущий распад?
Дмитрий Мелких: Нет. Когда мы это писали, ещё не было известно о грядущем распаде. Это было летом прошлого года. Хотя, получилось действительно в тему (задумчиво). Герой книги, произносящий эти слова, имел в виду, что людям уже под сорок и за сорок, а они играют музыку для подростков. Может быть, им уже это надоело, но приходится волочить эту лямку.
— Получается, это было некое пророчество. Совсем как Антон предсказал, что Вадим Самойлов с песнями «Агаты Кристи» будет петь в нашем ДИВСЕ, а Глеб Самойлов исполнять творчество той же «Агаты» в Телеклубе.
Поговорим немного о протесте. Вы упоминаете, что раньше свердловские рокеры противостояли своим отцам, советским идеологемам и не только. Но разве сейчас мало поводов для протеста? (Идет же клерикализация нашего государства, а чиновничество в России все больше богатеет на фоне обнищания населения. И вместо того, чтобы улучшить жизнь россиян, бюрократы пытаются забрать у населения последнюю рубашку в виде введения Платонов, пакета Яровой, который приведет у тому, что люди больше будут платить за услуги связи и еще оплачивать онлайн-слежку за самими собой…)
Дмитрий Мелких: Хороший вопрос. Интересный ( задумчиво). Да, конечно, поводы для протеста есть и их становится все больше. Но протест ушел давно в социальные сети. Рок-музыка рождалась как протестное движение с самого начала. Это был протест против религии на Западе или советской номенклатуры. Сегодня эта музыка становится либо эстетической игрой, либо частью шоу-бизнеса. Конечно, какие-то музыканты имеют свою позицию. Например, Макаревич или Вася Обломов. Кто-то же наоборот патриот-государственник (усмехаясь). Кто-то же и вовсе просто занимается искусством. Но иногда бывает и так, что слушает человек Макаревича, но выступает за власть. Стоит разделять гражданскую позицию и художественный вкус. Мне вот, например, музыка «Машины времени» не близка, но политические взгляды Макаревича я отчасти разделяю.
— Книга буквально перенасыщена именами и героями. Их слишком много и читать книгу вследствие этого сложно….
Дмитрий Мелких: Да, насчет имен я согласен. Слишком много персонажей и некоторыми именами следовало пожертвовать. Но Антон хотел, чтобы были отражены все те, кто имел отношение к екатеринбургской музыке, концертам, клубам, студиям и так далее.
— По форме книга представляет собой обмен между авторами длинными электронными письмами. Может быть, такой формат напоминает людям о том, как это человечно — вести неспешную переписку? Что если воспринимать это как своеобразный импульс к тому, чтобы люди больше размышляли о мире, в котором они живут и писали свои впечатления тем, кто действительно важен, а не тратили время на всякие мимолетные обмены мнениями в соц. сетях?
Дмитрий Мелких: Вы знаете я об этом не задумывался даже, но это хорошая идея. Можно считать это одним из оснований выбора такого формата для книги (задумчиво). Спасибо!
— Обратимся к «Сансаре». Вы написали, что песня «Болит», построенная на строчке из Александра Башлачева, является пошлостью, так как часть трагических стихов обрамлена в «лучезарный инди-поп». А вот давайте посмотрим с другой точки зрения. Большая часть молодежи, к сожалению, забывает Башлачева, а многие ребята и не помнят. Таким образом группа делает так, что имя поэта начинает вновь всплывать в медийном пространстве. Ведь Саша Гагарин всегда говорит при разговоре об альбоме «Игле», что «Болит» это из Башлачева. Не считаете это популяризацией?
Дмитрий Мелких: Я понимаю, о чем вы говорите. Можно на это смотреть с разных точек зрения. Представьте, что условный Евгений Петросян процитирует Льва Толстого в какой-нибудь своей уморительной репризе. И аудитория развлекательного шоу кинется в магазины за книгами Толстого. Меня, честно говоря, покоробит, когда я услышу цитату из «Анны Карениной» из уст Петросяна (смеется). Нужна ли популяризация, после которой акт искусства становится поп-игрушкой или жертвой масс-медиа?
— Еще вы сказали о том, что песни «Сансары» на самом деле женские, но они спеты от мужского лица. Чем это объясните?
Дмитрий Мелких: Не стоит понимать всё так уж в лоб. Это же не критическая статья, а какая-никакая литература. Плохая или хорошая – другой вопрос. И здесь – снова литературный приём, попытка взглянуть на эту группу с такой вот странной точки зрения, подобрать ключ (или отмычку) к их творчеству.
Не исключено, что Саша Гагарин обидится на мои слова, но раз они согласились выступить на фестивале «Малахитовые гитары» значит все не так плохо. Я в любом случае не имел желания никого обидеть.
— Кстати, еще вопрос. Вы писали, что припев «Сансары» из песни «Январь» подошел бы к рекламе стирального порошка. Давайте вспомним текст: «В новом фильме объясни мне кто хороший, а кто плохой. Я помню точно слово в слово твои стихи. Нас кто-то ловит рукой». Откуда тогда стиральный порошок?
Дмитрий Мелких: Стиральный порошок – это в некотором смысле символ объекта потребления. Как, допустим, жевательная резинка или что-нибудь такое. Это мем, который возник еще в 90-е годы в технической среде Среднего Урала. Если носители этого мема говорили о том, что человек продает стиральный порошок, то это значило, что он занимается чем-то исключительно скучным и ради денег. Это некое шуточное изречение. Кстати, песню, например, можно использовать в качестве рингтона.
— Вы пишете о том, что лидер группы «Банга Джаз» Сергей Иванович Чернышев шаман и город для него — это живая субстанция, из которой он извлекает музыкальные ритмы — это творческая реконструкция или реальность?
Дмитрий Мелких: Я с этим совершенно согласен, хоть и писал это мой соавтор. Лично для меня одна из мотиваций создания книги, — это возможность написать о Сергее Ивановиче Чернышеве. Я с трепетом жду семи часов, когда они будут выступать. В начале 90-х эта группа была для меня одной из важнейших.
— Вы написали, что глава студии «Вавилон» Вильчинский это Неотропилло. А кем тогда является Владимир Шахрин (много помогавший молодым группам). Свердловским БГ?
Дмитрий Мелких Нет, скорее наш Майк Науменко. Тем более, Шахрин сам говорил, что лидер «Зоопарка» был для него в своё время образцом. Тем человеком, благодаря влиянию которого он начал сочинять песни. БГ же не склонен, вроде бы, к какой-либо благотворительности. По крайней мере, мне об этом ничего неизвестно.
— Обратимся к футуризму. Давайте представим, что в 1999 году режиссер Алексей Балабанов решил позвать не «Смысловые галлюцинации», а какую-то другую группу на съемки «Брата 2». По какому бы пути на ваш взгляд пошла уральская музыка?
Дмитрий Мелких: Это интересный вопрос и тема для отдельной книги (с энтузиазмом).
Скажем, если бы Балабанов выбрал группу «4 позиции Бруно» (он, правда, еще не существовала во время съемок фильма), то по утрам бы сейчас все чистили снег на стадионах, а вечером ходили на авангардные спектакли и странные концерты. Если бы это была группа «Курара», то мы бы жили сейчас в цивилизованном европейском городе с широкими автострадами.
— Вы имеете ввиду страсть Олега Ягодина к немецкому? Переделку Екатеринбурга в Екатеринбюргер, а проспекта Ленина в Ленинштрассе и т.д.?
— Не только. Вообще у «Курары» много в песнях про дороги и путешествия. Тот же «Локомотив» … Если же взять Макса Ильина, то мы бы сейчас ходили в промасленных комбинезонах и слушали гаражный рок (смеется). В принципе много можно нафантазировать весёлой ереси. Если бы «Кабинет», то бритые и аккуратно причесанные люди в костюмах и галстуках сидели бы в офисах строго до 18.00 ч., а музыка осталась бы воспоминанием непутёвой юности. Это был бы технократический рай. Мне кажется, что в них заложено такое зерно…
Интервью: Павел Пивоваров
